У нас на сайте ты найдшь инцест истории сестра, инцест истории отец, истории инцест ...

О. задумывалась - либо ей так хотелось мыслить, - что Жаклин будет изображать из себя неприступную добродетель. Но стоило ей только испытать проверить это, как она здесь же удостоверилась, что все совершенно не так. Она сообразила, что та чрезмерная стыдливость, с которой Жаклин закрывала за собой дверь гримерной, когда шла переодеваться, фактически, предназначалась ей, О., чтоб заманить ее, чтоб вызвать в ней желание открыть дверь и войти в эту комнату. В конечном счете все так и вышло, но Жаклин так никогда и не выяснила, что это давно ожидаемая решимость О. была вызвана не ее доверчивыми уловками, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,совсем другой предпосылкой. Какое-то время О. это приятно забавляло. Сэр Стивен обязал О. говорить ему обо всем, что касалось ее отношений с Жаклин.

И время от времени, помогая Жаклин привести в порядок волосы, к примеру, после того, как та снимала платьице, в каком позировала, и одевала собственный легкий свитер с длинноватым узеньким воротником, О. задумывалась о том, с каким большущим наслаждением и желанием она поведала бы сэру Стивену о Жаклин, позволь та ей хотя бы через свитер поласкать свои мелкие, смотрящие в стороны груди, либо забраться рукою к ней под юбку, либо просто раздеть ее. Когда О. целовала ее, Жаклин замирала, как будто прислушиваясь к чему-то. Целуя Жаклин, О. запрокидывала ей голову и языком приоткрывала губки, Инцест тетя и племянница рассказы . При всем этом ей всегда казалось, что если не поддерживать Жаклин, то женщина непременно свалится - молчком, с закрытыми очами, Инцест тетя и племянница рассказы . Но как О. отпускала ее, Жаклин вновь становилась такой добродетельной светской дамой, резкой и иронической. Тогда она гласила: Вы испачкали меня помадой. И, улыбаясь, вытирала губки, Инцест тетя и племянница рассказы .

В такие мгновения О. старалась уяснить все подробности - легкий румянец, появляющийся после ее поцелуев на щеках Жаклин, слабенький, отдающий шалфеем, запах пота - чтоб позже обо всем этом поведать сэру Стивену. До сего времени Жаклин позволяла О. только целовать ее, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,сама при всем этом оставалась совсем безучастной. Уступая О. она становилась совершенно другой, не похожей на обыденную, Жаклин. Все другое время она вела себя очень независимо и отстраненно, стараясь никаким образом не давать никаких поводов для подозрений и сплетен. Пожалуй, только появляющаяся все почаще и почаще на губках Жаклин загадочная ухмылка, либо быстрее даже тень, след этой ухмылки, похожей на ухмылку Моны Лизы - таковой же неопределенной, неуловимой, удивительно беспокоящей, указывала на то, что под прохладным взором этих зеленоватых бездонных глаз, может быть, прячется нечто схожее на смятение.

О. достаточно скоро увидела, что Жаклин по-настоящему доставляли наслаждение только две вещи: с первой все очень просто - это подарки, которые даровали ей всегда и всюду, со 2-ой же несколько труднее - ей нравилось созидать в людях признаки того желания, что она возбуждала в их, с той только обмолвкой, что эти люди или должны быть полезны ей, или их внимание должно льстить ее самолюбию. Итак вот О. не понимала, чем все-таки она могла быть полезна Жаклин? Хотя, может быть, что подруга сделала для нее исключение и ей просто нравилось вызывать в О. желание и восхищение, которых та старалась не скрывать. Ну и ухаживания дамы неопасны и не имеют последствий. Но, О. подозревала, что подари она Жаклин, которой, похоже, повсевременно не хватало средств, чек на 10 либо 20 тыщ франков заместо перламутровых клипсов либо нового шарфа, на котором на всех языках мира было написано Я люблю вас, женщина стала бы сговорчивее и закончила бы избегать ее ласк. Но О. никак не была уверена в этом. Время текло, и сэр Стивен начал проявлять определенное недовольство медлительностью О. Она оказалась в некой растерянности, и здесь, как нельзя более кстати, вмешался Рене. Он нередко входил за ней в агентство и раз 5 либо 6 заставал там Жаклин; тогда они втроем шли или в Вебер, или в один из находящихся по соседству британских баров. О. замечала тогда во взоре Рене, когда он смотрел на Жаклин, смесь энтузиазма, самоуверенности и похоти - приблизительно так он смотрел на женщин, бывших в его распоряжении в замке Руаси, Инцест тетя и племянница рассказы . Но Жаклин находилась под защитой крепкого сверкающего панциря собственной неотразимости, и взоры Рене никак не смущали ее. Зато они задевали О. - то, что по отношению к для себя она считала естественным и обычным, по отношению к Жаклин ей казалось совсем недопустимым и оскорбительным.

Хотелось ли ей защитить Жаклин? Либо это было вызвано обычным нежеланием разделять ее с кем-либо? Вобщем, и делить-то еще было нечего - Жаклин пока не принадлежала ей. И если, в конце концов, это вышло, то только благодаря Рене. Три раза, когда Жаклин напивалась больше чем следовало - глаза ее при всем этом становились колющимися, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,выступающие скулы приметно розовели, - он обязан был отвозить ее домой. Она жила в Пасси, в одном из числа тех убогих семейных пансионатов, где после большевистской революции отыскали для себя пристанище многие беженцы из Рф. Изготовленный под цвет мореного дуба вестибюль, протертый местами до дыр зеленоватый палас, покрывающий пол, и толстый слой пыли лежащий всюду, куда ни кинь взор. Приблизительно это увидел Рене с порога входной двери, когда 1-ый раз провожал Жаклин домой. Но ни тогда, ни позже ему так и не удалось переступить этого порога - стоило ему только выразить желание войти, как Жаклин каждый раз орала: Нет, огромное спасибо! , и, выскочив из машины, забегала в дом и резким движением захлопывала за собой дверь, так как будто за ней кто-либо гонится. Но О. все-же в один прекрасный момент удалось побывать у Жаклин. Как уж так вышло она не помнила, но случилось так, что Жаклин дозволила ей войти в дом и даже провела ее в свою комнату.

И О. тогда сходу сообразила, почему женщина так категорически отрешается пускать сюда Рене. Что стало бы с ее образом, с ее притягательностью, с сделанной ею на страничках престижных иллюстрированных журналов магической сказкой, выясни кто-либо как она живет. Незаправленная кровать, только немного прикрытая покрывалом, из-под которого торчит сероватая, в желтоватых пятнах, простыня (О. позже выяснила, что Жаклин вечерком, перед сном, всегда накладывает маску на лицо, но позже так стремительно засыпает, что не успевает снять крем); железный карниз, с 2-мя болтающимися никчемными кольцами, на которых висели кусочки какого-то провода. Похоже, что совершенно крохотную ванную комнату когда-то отделяла от остального мира только занавеска. Ковер и грязные, с большенными сероватыми и розовыми нескончаемо переплетающимися вместе цветами, обои выцвели и поблекли, Инцест тетя и племянница рассказы . По всей видимости, обои издавна бы уже стоило ободрать, так же, вобщем, как и выкинуть ковер и вымыть пол, но до этого следовало бы стереть разводы заржавелого налета с эмали умывальника, разобрать всю косметику, в кавардаке разбросанную на туалетном столике, вытереть пудреницу, собрать грязные комки ваты, открыть окна и проветрить помещение.

Но Жаклин, всегда кристально незапятнанная и свежайшая, пахнущая мятой и полевыми цветами, идеальная Жаклин отрешалась даже мыслить об этом и смеялась, когда ей предлагали помощь. Жаклин не обожала гласить о собственных родственниках. И вероятнее всего конкретно из-за их Жаклин, в конце концов, согласилась на предложение О. переехать к ней. Эта мысль принадлежала Рене - О. в общении с ним оговорилась о той гадости, в какой приходится жить Жаклин, и он здесь же предложил, чтоб Жаклин пожила у О. Совместно с женщиной жили мама, бабушка, тетка и служанка - четыре дамы в возрасте от пятидесяти до семидесяти лет, накрашенные, суетливые и задыхающиеся под своими темными шелковыми одеждами, звучно рыдающие в четыре часа ночи перед иконами в мареве сигаретного дыма. Жаклин раздражало и бесконечное чаепитие со звяканьем чайных ложечек и хрустом разгрызаемого сахара, и вечное шушуканье и немой укор в очах. Жаклин сходила с разума от неизбежности подчиняться им, слушать их дискуссии и повсевременно созидать их. И часто во время трапез в комнате мамы она не выдерживала этого напряжения и, бросая все, выбегала из-за стола, оставляя в растерянности всех 4 дам. Она хлопала за собой дверью и слышала, как несется ей вослед: Шура, Шура, голубушка (что-то схожее она читала у Толстого).

Имя Жаклин она взяла для себя, когда начала работать манекенщицей - ей хотелось запамятовать свое истинное имя и совместно с ним ту омерзительно-слащавую атмосферу царящую в ее доме. Она желала стать истинной француженкой и занять достойное ее место в этом прекрасном и реальном мире, где есть мужчины, которые обожают и женятся. И не кидают позже возлюбленных дам, подобно ее папе, ради каких-либо загадочных экспедиций. Жаклин никогда не лицезрела собственного отца, он был мореплавателем и пропал кое-где во льдах балтики на пути к желанному полюсу. Она гласила для себя, что это от него у нее белокурые волосы и выступающие скулы, ее золотистая кожа и малость раскосые глаза. И если уж она была за что-то признательна собственной мамы, так только за то, что она родила ее от этого прекрасного сильного мужчины, в снегах нашедшего свою погибель. Но ее мама очень стремительно забыла его (и этого Жаклин так и не простила ей) и пошла по рукам.

В итоге 1-го из ее скоротечных романов пятнадцать годов назад на свет появилась девченка. Окрестили ее Натали, Инцест тетя и племянница рассказы . И на данный момент она приезжала в Париж лишь на каникулы. Отец Натали так никогда и не появился в их доме, но он исправно оплачивал пансион дочери и присылал ее мамы средства, на которые достаточно состоятельно жила вся семья, в том числе до ближайшего времени и сама Жаклин. То, что она получала на данный момент, работая манекенщицей либо, как молвят америкосы, моделью, Жаклин старалась как можно резвее издержать на покупку различной косметики, белья, обуви, костюмов - от самых узнаваемых компаний и дизайнеров - так как в неприятном случае все это здесь же отбиралось в домашний бюджет и безо всяких следов исчезало. Правда, у нее всегда оставалась возможность стать содержанкой какого-либо безбедного мужчины, благо что таких предложений она получала больше чем довольно. В свое время у нее было два хахаля, очень богатых, один из которых, сделав ей предложение переехать к нему жить, подарил ей дорогой прекрасный перстень с розовой жемчужиной, который она на данный момент носила на левой руке. Но так как он при всем этом наотрез отказался жениться на ней, она без особенного сожаления бросила его. Жаклин окружала себя мужиками не столько поэтому, что они нравились ей, сколько ради неизменного подтверждения для себя самой, что она способна вызывать в их желание и любовь.

Но жить с хахалем - это совершенно другое. Это означает утратить себя, утратить всякие шансы на будущее: на семью, на карьеру, и в итоге, жить так, как ее мама жила с папой Натали - и вот это уже было совсем невообразимо для Жаклин. Что все-таки касается предложения О., то здесь Жаклин гласила для себя, что все можно представить так, как будто она просто договаривается со собственной подружкой, и они на двоих (хотя бы руководствуясь вещественными соображениями) снимают одну квартиру. При всем этом О. отводилось две роли: 1-ая - содержащего ее хахаля, любящего ее и помогающего ей жить, и 2-ая - роль некоего морального гаранта (главными образом в очах ее семьи). Достаточно редчайшие возникновения Рене, навряд ли смогли бы скомпрометировать Жаклин. И все-же кто бы мог сказать, что принудило Жаклин принять предложение О., и не был ли Рене настоящей предпосылкой тому? С мамой Жаклин предстояло говорить О. и никогда в жизни она не ощущала себя так неудобно, как, когда стояла перед этой стареющей дамой, благодарившей ее за внимательное и доброе отношение к дочери, Инцест тетя и племянница рассказы . Правда, в глубине души, О. не признавала себя предательницей либо посланцем некоего мафиозного клана, и гласила для себя, что у нее хватит воли воспротивиться сэру Стивену и она не дозволит ему вовлечь Жаклин ни во что дурное.

Во всяком случае, так ей тогда казалось. Но жизнь распорядилась по-своему, и не успела еще Жаклин переехать к ней (девице была отдана комната Рене, благо, что он практически не воспользовался ею, предпочитая одиночеству широкую и теплую кровать О.), как О., никак не ждя от себя подобного, вдруг с удивлением сообразила, что она страстно желает владеть Жаклин и готова добиваться этого хоть какой ценой, прямо до выдачи ее сэру Стивену. При всем этом она успокаивала себя тем, что Жаклин собственной красотой сама (и лучше чем кто-нибудь другой) способна оградить себя, и если уж с женщиной и произойдет нечто схожее тому, что вышло с ней, с О., так разве это так и плохо?

И О., периодически все таки не хотя признаваться для себя в этом, с трепетным, сладострастным замиранием сердца ожидала когда она сумеет узреть рядом с собой оголенную и схожую для себя Жаклин. Вот уже неделю, получив, в конце концов, разрешение мамы, Жаклин жила у О. Рене все это время был очень предупредителен и внимателен. Он водил их в ресторан обедать, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,вечерами приглашал в кино, выбирая при всем этом совсем неосуществимые киноленты, то про каких-либо торговцев наркотиками, то про томную жизнь парижских сутенеров. Когда они рассаживались в зале, он занимал кресло меж ними, позже брал их обоих за руки и, не произнося ни слова, смотрел на экран. Время от времени, когда там появлялись сцены насилия, он поворачивался к Жаклин и пристально смотрел за ее лицом, стараясь подсмотреть в мгле, как изменяется его выражение, чтоб осознать, какие при всем этом чувства испытывает женщина. Но, обычно, лицо Жаклин не выражало ничего, разве что, время от времени на нем возникал след легкого омерзения, тогда и уголки ее рта малость опускались вниз. После кинофильма Рене на собственной открытой машине вез их домой, теплый ночной ветер развевал густые волосы Жаклин, и она, чтоб они не хлестали ее по лицу, пробовала придерживать их руками, Инцест тетя и племянница рассказы . Живя у О., Жаклин полностью терпимо относилась к неким вольностям, которые Рене позволял для себя по отношению к ней. Он, к примеру, мог совсем расслабленно зайти в ее комнату под предлогом, что запамятовал тут какие-то бумаги (что было откровенной ложью, и О. это отлично знала) и, типо не обращая внимания на то, что Жаклин в этот момент неодета либо переодевается, начать рыться в ящиках огромного, увенчанного древесной инкрустацией секретера.

Комната Рене была малость черной - окна выходили на север, во двор - и, со своими сероватыми, железного цвета стенками и прохладным полом, представляла собой разительный контраст светлым солнечным комнатам, размещенным со стороны набережной. К тому же она была достаточно бедно обставлена, и этот секретер со древней тяжеловатой элегантностью был, пожалуй, единственным ее украшением. Думая обо всем этом, О. не без основания считала, что скоро Жаклин согласится перебраться к ней, в ее светлые комнаты. Тогда и они будут не только лишь воспользоваться одной ванной и разделять с ней пищу и косметику, о чем они условились в 1-ый же денек, да и делить нечто куда большее. В общем так оно все и вышло, правда, Жаклин, делая это, управлялась совершенно другими соображениями, ежели задумывалась О. Она нисколечко не тяготилась отведенной ей комнатой - ее не достаточно заинтересовывал комфорт, и если, в конце концов, она и пришла к О., и стала спать с ней, так это вышло не от того, что ей не нравилась ее комната - нет, этого не было (хотя О. приписывала ей это чувство и в душе радовалась, что может при случае пользоваться им) - она просто обожала сексапильное наслаждение и находила неопасным получать его от дамы. Случилось это на 6-ой денек. Они пообедали в ресторане, позже Рене привез их домой и 10 часам вечера уехал, оставив их наедине.

И вот как-то буднично и просто Жаклин, нагая и еще мокроватая после ванны, появилась на пороге комнаты О. Она спросила: - Вы убеждены, что он не возвратится? - и, не дожидаясь ответа, легла на огромную уже расстеленную, как будто в ожидании, кровать. Закрыв глаза, она дозволила О. целовать и ублажать себя, сама при всем этом никак не отвечая на ее ласки, Инцест тетя и племянница рассказы . В некий момент Жаклин начала чуть слышно стонать, позже все громче и громче и, в конце концов, заорала. Уснула она практически сходу, прямо при ярчайшем свете, лежа поперек кровати, распластавшись и свесив с нее разведенные в стороны ноги, Инцест тетя и племянница рассказы . До того как прикрыть даму одеялом и погасить свет, О. какое-то время смотрела на посверкивающие в ложбинке ее груди крохотные капельки пота. Когда часа через два, уже в мгле, О. опять начала ублажать ее, женщина не сопротивлялась. Повернувшись так, чтоб О. было удобнее разглаживать ее, она, как и раньше не открывая глаз, шепнула: - Только, пожалуйста, не очень длительно: мне завтра рано вставать.

Именно в этот момент Жаклин пригласили сниматься в каком-то кинофильме. Роль была эпизодическая, но она согласилась. Гордится ли она этим либо нет осознать было достаточно тяжело.

И ее отношение к этому новенькому для нее занятию тоже оставалось неясным: или она воспринимала эту работу как 1-ый шаг на пути к достижению хотимой известности, или просто как развлечение. Вроде бы то ни было, каждое утро она резко вскакивала с кровати - и в этом было больше злобы, чем предвкушения, - торопилась в душ, торопливо красилась, причесывалась и, ограничивая собственный завтрак большой приготовленной О. кружкой темного кофе, выбегала за дверь, позволяя но перед этим О. поцеловать ей руку. Жаклин уходила в полной убежденности, что О., такая теплая и домашняя в собственном белоснежном шерстяном халатике, проводив ее, непременно возвратится в кровать и подремлет еще часик-другой. Но она ошибалась. В те деньки, когда она отчаливала ранешным днем в Булонь на студию, где проходили съемки кинофильма, О. дождавшись ее ухода, стремительно собиралась и скоро уже находилась на рю де Пуатье, в доме сэра Стивена. Там обычно в это время заканчивалась уборка. Служанка - старая мулатка по имени Нора вела О. в гостиную, где та раздевалась (одежка укладывалась в настенный шкаф), надевала лакированные туфли на больших каблуках, которые звучно стучали при ходьбе, и оголенная следовала за старый дамой.

Их путь лежал к кабинету сэра Стивена. У самой двери они останавливались и Нора, открыв ее, отступала в сторону, пропуская О. вперед. О. никак не могла привыкнуть к этому ритуальному шествию, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,раздеваться и стоять нагой перед этой грозной неразговорчивой дамой, ей было более жутко, чем перед слугами в Руаси, Инцест тетя и племянница рассказы . В собственных мягеньких войлочных тапках мулатка, точно монахиня, бесшумно двигалась по комнатам и коридорам дома. И О. все то время, пока она шла за ней не могла оторвать взора от торчащих ввысь завязок ее белоснежного чепчика. Но наряду со ужасом, предпосылки которого ускользали от ее осознания, внушаемым ей этой дамой, с худенькими кожистыми, как будто ветки старенького дерева, руками, О. ощущала и нечто совсем обратное, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,конкретно, какое-то подобие гордости за себя от того, что эта мулатка - служанка сэра Стивена, оказывалась свидетельницей тех символов внимания, которыми удостаивал ее, О., ее владелец.

Вобщем - и О. отдавала для себя в этом отчет - может быть, что подобного удостаивалась не одна она. Но О. хотелось веровать, что сэр Стивен любит ее, и она практически уверила себя в этом. Она ожидала, что вот-вот он вновь произнесет ей об этом, но по мере того, как крепчали его любовь и желание, сам он становился только более нуден, копотлив и педантичен. Время от времени он по полдня заставлял ее ублажать себя, оставаясь при всем этом совсем безучастным. О. с радостью делала все его требования, и чем грубее и резче были его приказы, тем с большей признательностью воспринимала она их, будучи полностью счастлива тем, что он допускает ее до себя и терпит ее ласки, Инцест тетя и племянница рассказы . Его приказы были для нее манной небесной. Кабинет сэра Стивена размещался прямо над серо-желтым салоном и был существенно меньше его. Тут не было ни дивана, ни канапе, зато стояла пара древних кресел, накрытых ковровыми с вытканными цветочными узорами покрывалами, Инцест тетя и племянница рассказы .

О. время от времени посиживала в одном из их, но почаще сэр Стивен предпочитал, чтоб она стояла рядом, на расстоянии вытянутой руки, с тем чтоб он всегда сумел достать до нее. Когда британец желал поласкать ее, он позволял ей присесть на стоящий слева от его кресла и упирающийся торцом в стенку большой письменный стол. Здесь же стоял и книжный стеллаж, приютивший на собственных полках несколько словарей и телефонных справочников, и О., сидя на столе, могла боком опираться на этот стеллаж. Телефон находился за ее спиной, и когда он начинал звонить, она каждый раз содрогалась от неожиданности, Инцест тетя и племянница рассказы . Поднимая трубку, она спрашивала Кто там?, позже повторяла услышанное сэру Стивену и зависимо от того желал ли он говорить либо нет, она, или передавала ему трубку, или, обходительно извинившись, опускала трубку на рычаг аппарата. Если к сэру Стивену приходил гость, Нора, объявив его, уводила О. в соседнюю с кабинетом комнату, позже, когда гость уходил, она ворачивалась за ней. Обычно, за то время, пока О. находилась в кабинете, мулатка пару раз входила в него. Она то приносила корреспонденцию сэру Стивену, то кофе, то открывала жалюзи, то закрывала их, то вытряхивала пепельницу. Ей единственной было позволено заходить в его кабинет, при этом приказано было делать это без стука, и она охотно воспользовалась данным правом. Переступив порог, она всегда молчком ожидала, пока владелец увидит ее и сам спросит, что она желает. В один прекрасный момент она вошла как раз тогда, когда О., согнувшись, стояла, делая упор локтями на кожаную поверхность стола и готовилась принять сэра Стивена меж своими раскрытыми ягодицами, Инцест тетя и племянница рассказы .

О. увидела ее и подняла голову. Их взоры повстречались. Темные блестящие глаза Норы бесстрастно смотрели в глаза О. На недвижном лице мулатки, как будто выточенном их темного мрамора, не отражалось никаких чувств. Прохладный взор служанки так смутил О., что она непроизвольно попробовала выпрямиться. Но сэр Стивен удержал ее и, прижав одной рукою к столу, другой постарался пошире раскрыть ее. О., всегда старавшаяся сделать все вероятное для удобства сэра Стивена, на данный момент ощущала себя скованной и зажатой, и ему пришлось применить силу, чтоб войти в нее. Сделав два-три движения, он ощутил, что дело пошло легче, и, велев Норе подождать, серьезно принялся за О. Позже, до того как отослать О., он лаского поцеловал ее в губки, Инцест тетя и племянница рассказы .

Не будь этого поцелуя, непонятно, хватило бы мужества О. несколькими деньками позднее сказать сэру Стивену, что Нора внушает ей ужас. - Надеюсь, что это вправду так, - ответил он. - Но у вас будет еще более оснований страшиться ее, когда вы будете носить мое клеймо и мои кольца. Что произойдет достаточно скоро, если, естественно, вы на это согласитесь. - Почему? - спросила О. - И что же это все-таки за клеймо и кольца. Я уже и так ношу... - Вот поедем к Анн-Мари, - перебил ее сэр Стивен, - узнаете. Я обещал ей показать вас. Вы не против?

Тогда мы отправимся сходу после завтрака. Она мой неплохой друг и для вас будет приятно с ней познакомиться. Настаивать О. не отважилась.

В один прекрасный момент, когда они завтракали в Сен-Клу, сэр Стивен уже упоминал имя Анн-Мари, и О. на данный момент была по-настоящему заинтригована. Принужденная хранить собственный секрет, О. жила очень замкнуто, к тому же стенки, построенные вокруг нее Рене и сэром Стивеном, периодически напоминали ей стенки общественного дома: всякий, знавший ее тайну, имел право на ее тело, и это малость тяготило ее. Еще О. поразмыслила о том, что глагол открыться имеющий 2-ое значение довериться кому-либо, для нее заполнен только одним единственным смыслом - изначальным, буквальным и абсолютным. Она раскрывалась всем и вся, и время от времени ей казалось, что конкретно в этом-то и заключается смысл ее существования. До этого, говоря о собственных друзьях, сэр Стивен, так же вобщем, как и Рене, имел в виду только одно - что стоит им только возжелать ее, и она будет в их распоряжении, Инцест тетя и племянница рассказы . На данный момент же, услышав об Анн-Мари, О. терялась и не знала чего можно ожидать от знакомства с этой дамой.

В этом ей не мог посодействовать даже опыт ее пребывания в Руаси, Инцест тетя и племянница рассказы . Однажды сэр Стивен упомянул, что желает поглядеть, как она голубит дам, сумеет быть, настало время и конкретно это будет нужно от нее? Но тогда, кажется, он гласил о Жаклин... Как он произнес?

Я обещал ей показать вас. Да, конкретно так, ну либо что-то в таком роде... Но, 1-ый визит к Анн-Мари, не достаточно что прояснил для О. Жила Анн-Мари неподалеку от обсерватории, занимая верхний этаж огромного, возвышающегося над кронами деревьев, дома. Это была малая хрупкая дама, приблизительно 1-го возраста с сэром Стивеном; ее темные недлинные волосы местами уже посеребрила седина. Она предложила О. и сэру Стивену по чашечке темного и очень крепкого кофе и этот божественный благоуханный напиток малость взбодрил О. Допив кофе, О. привстала из собственного кресла, чтоб поставить пустую чашечку на стол, но Анн-Мари перехватила ее руку и, повернувшись к сэру Стивену спросила: - Вы не возражаете? - Пожалуйста, - ответил британец. До этой минутки Анн-Мари никогда не улыбнулась О., не произнесла ей ни одного слова, даже когда сэр Стивен знакомил их, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,здесь, получив согласие британца, она просто расплылась в ухмылке и так нежно и лаского проворковала, обращаясь к О.: - Иди сюда, крошка, я желаю поглядеть на твой животик и ягодицы. Но поначалу разденься донага, так будет лучше.

Сэр Стивен не сводил с О. глаз, пока она снимала свою одежку. Анн-Мари курила. Минут 5 О. молчком стояла перед ними, Инцест тетя и племянница рассказы . Зеркал в комнате не было, но малость повернув голову, она могла созидать свое отражение в темной лакированной поверхности стоявшей напротив ширмы. - И чулки тоже сними, - произнесла Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - Ты что не видишь, что для тебя нельзя носить такие резинки - ты испортишь для себя форму бедер, - добавила она и пальцем указала О. на маленькую канавку над коленом, в том месте где резинка закрепляла чулок. - Кто тебя обучил этому? О. открыла было рот, чтоб ответить, но здесь, опередив ее, в разговор вмешался сэр Стивен.

- Ее любимый, - произнес он. - Это тот юноша, что дал мне ее. Помните, я говорил для вас? Зовут его Рене, и я не думаю, что он будет возражать. - Отлично, - произнесла ему Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - Тогда я на данный момент распоряжусь, чтоб О. принесли чулки и корсет с подвязками; он сделает ее талию малость уже. Она позвонила. На клич явилась юная светловолосая женщина и по приказу Анн-Мари принесла тонкие темные чулки и корсет, пошитый из тафты и темного шелка. Пришла пора одеваться. О., стараясь не утратить равновесия, аккуратненько натянула чулки; они были длинноватыми и доходили до самого верха ее ног. Девушка-служанка надела на нее корсет и застегнула на спине железные застежки, Инцест тетя и племянница рассказы .

Шнуровка, дающая возможность стягивать либо ослаблять его, тоже была изготовлена сзади, Инцест тетя и племянница рассказы . Подождав, когда О. пристегнет подвязками чулки, женщина затянула как это было может быть очень, шнуровку корсета. Корсет, благодаря особенным корсетным спицам, выгнутым вовнутрь на уровне талии, был довольно жестким, и О. здесь же ощутила это. Она чуть могла дышать стиснутая им. Впереди он доходил ей практически до лобка, но не закрывал его, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,сзади и с боков был несколько короче и оставлял совсем открытыми ноги и ягодицы.

- Ну вот и замечательно, - осмотрев ее, произнесла Анн-Мари, и повернувшись к сэру Стивену, добавила: - При всем этом корсет полностью не помешает для вас владеть ею. Вобщем, увидите сами, Инцест тетя и племянница рассказы . А сейчас, О., подойди сюда. Анн-Мари посиживала в большенном, обитом вишневого цвета бархатом. Когда О. подошла к ней, она провела рукою по ее ногам и ягодицам, позже, указав на стоящий ребром пуф, отдала приказ ей лечь на него и откинуть голову. О. не посмела ослушаться. Анн-Мари приподняла и раздвинула ей ноги, потом, попросив ее не двигаться, наклонилась и, взявшись пальцами за губки, стерегущие вход в ее лоно, раскрыла их. О. поразмыслила, что приблизительно так на рынке оценивают лошадок, задирая им губки, либо, покупая рыбу, открывают ей жабры. Позже она вспомнила, что Пьер, в 1-ый же вечер ее пребывания в Руаси, привязав ее цепью к стенке, делал с ней то же самое. Что ж, она больше не принадлежала для себя, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,эта часть ее тела и подавно. Всякий раз, получая все новые и новые подтверждения тому, она бывала не то, чтоб удовлетворена этим, нет, быстрее, ее обхватывало сильное и периодически практически парализующее ее смятение - она понимала, что власть чужих оскверняющих ее рук - ничто в сопоставлении с властью того, кто дал ее им. Тогда в Руаси, ею обладали очень многие, но принадлежала она одному только Рене. Кому же она принадлежит на данный момент?

Рене либо сэру Стивену? Она терялась. Вобщем... Анн-Мари посодействовала ей встать и повелела одеваться. - Привозите ее, когда сочтете необходимым, - произнесла она сэру Стивену. - Денька через два я буду в Сомуа.

Думаю, все будет отлично. Как она произнесла? Сомуа... О. почему-либо в 1-ое мгновение послышалось: Руаси, Инцест тетя и племянница рассказы . Но нет, естественно, нет. И что будет отлично? - Если вы не против, то дней через 10, - произнес сэр Стивен, - где-нибудь сначала июля. Сэр Стивен задержался у Анн-Мари, и домой О. ехала одна. Отсутствующе смотря в окно автомобиля, она вдруг вспомнила, как еще ребенком в одном из музеев Люксембурга лицезрела, привлекшую ее своим натурализмом, статую дамы с очень узенькой талией, подчеркнуто тяжеленной грудью и пышноватыми ягодицами, наклоняющуюся вперед, чтоб полюбоваться на себя в зеркальной глади разлившегося у ее ног мраморного источника. Тогда ей было жутко, что хрупкая мраморная талия может сломаться.

Если же сейчас сэр Стивен желает, чтоб это вышло с ней, с О., то.... Здесь О. опять пришла в голову идея, которая издавна уже не давала ей покоя, которую она всячески старалась гнать от себя: она увидела, что Рене, с того времени, как она поселила у себя Жаклин, все пореже и пореже стал оставаться ночевать у нее, и она не утомлялась себя спрашивать: почему? Скоро уже июль. Он гласил, что уедет посреди лета, и это означает, что она длительно не увидит его. Все это усугублялось для О. к тому же тем, что их сегодняшние встречи тоже почти во всем оставляли ее неудовлетворенной. Она сейчас фактически лицезрела его только деньком, когда он заезжал за ней и Жаклин и вез их обедать, да еще время от времени по утрам в доме на рю де Пуатье. Британец всегда очень гостеприимно воспринимал его. Нора, объявив о приходе Рене, вводила его в кабинет сэра Стивена. Если О. была там любимый всегда целовал ее, лаского проводил рукою по ее груди, позже начинал с сэром Стивеном дискуссировать планы на завтрашний день, в каких, обычно, ей места не находилось, и уходил. Неуж-то он больше не любит ее? О. вдруг окутала такая паника, что она, не помня себя, выскочила из остановившейся около ее дома машины, и, сама не понимая что делает, ринулась на проезжую часть, чтоб изловить такси и поскорее добраться на нем до собственного возлюбленного. Просто попросить шофера сэра Стивена отвезти ее в контору Рене - такое ей просто в голову не пришло.

О. добежала до бульвара Сен-Жермен. Тесноватый корсет не давал ей свободно дышать, и, вспотевшая и задыхающаяся, она тормознула. Скоро около нее притормозило такси, и она, сообщив шоферу адресок бюро, в каком работал Рене, забралась в машину. О. не знала, на работе ли он, и если да, то воспримет ли он ее - до сего времени она никогда не приезжала к нему туда. Рене, казалось, нисколечко не опешил ее возникновению. Он отпустил секретаршу, сказав ей, что его ни для кого нет, и попросил ее отключить его телефон. Позже он нежно обнял О. и спросил, что случилось.

- Мне вдруг показалось, что ты больше не любишь меня, - произнесла О. Рене засмеялся. - Вот так, ни с того ни этого? - Да, в машине, когда я ворачивалась от... - От кого? О. молчала. Рене снова засмеялся.

- Чего ты боишься? Я уже все знаю; сэр Стивен только-только звонил мне. Он вновь занял место за своим рабочим столом. О., обхватив себя за плечи, стояла рядом. - Мне все равно, что они будут делать со мной, - чуть слышно произнесла она, - но ты только скажи, что любишь меня. - Удовлетворенность моя, - произнес Рене, - я люблю тебя. Но я желаю, чтоб ты во всем слушалась меня, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,ты не делаешь этого. Ты поведала Жаклин о сэре Стивене и замке Руаси? Нет. А почему?

О. начала было отвечать ему, но он практически сходу оборвал ее. - Иди сюда, - произнес он. Он принудил ее опереться на спинку кресла, в каком только-только посиживал сам, и приподнял на ней юбку. - Да, - многозначительно произнес он, лицезрев корсет. - Думаю, что если у тебя будет поуже талия, ты станешь еще красивее. Позже он достаточно грубо завладел ею. Но он так издавна не делал этого, что О. уже не знала, можно ли это принимать за подтверждение его любви, Инцест тетя и племянница рассказы .

- Послушай, - произнес малость погодя Рене. - Это очень плохо, что ты до сего времени ничего не поведала Жаклин. Она нужна нам в замке, и было бы лучше, если б конкретно ты привезла ее туда. Вобщем, хорошо, возвратившись от Анн-Мари, ты уже, всяко не сможешь скрывать собственного положения. - Почему? - спросила О. - Узреешь, - ответил Рене. - А пока у тебя еще есть 5 дней и 5 ночей, так как позже, за 5 дней до того, как выслать тебя к Анн-Мари, сэр Стивен начнет пороть тебя. Сама знаешь, следы, оставляемые плетью, очень приметны, и, думаю, для тебя тяжело будет разъяснить их происхождение Жаклин.

О. молчала. Знал бы он, что Жаклин никогда не смотрела на ее тело - она просто лежала, закрыв глаза, и отдавалась ласкам. Довольно было бы О. не принимать в присутствии Жаклин ванну и одевать, ложась в кровать, ночную рубаху, и женщина ничего бы не увидела, так же, как она до сего времени не увидела того, что О. не носит нижнего белья. Она не замечала ничего: О. не заинтересовывала ее. - Так что можешь поразмыслить, - продолжил Рене. - Но одно ты непременно должна будешь сказать ей. При этом сделать это нужно немедля.

- Что? - Ты скажешь ей, что я втюрился в нее. - Это правда? - выдохнув, спросила О. - Нет, но я желаю, чтоб она была моей, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,потому что ты не можешь либо не желаешь посодействовать мне в этом, придется действовать самому. - Но она никогда не согласится поехать в Руаси, - убежденно произнесла О. - Что ж, - просто произнес Рене, - тогда ее принудят силой. В тот же вечер О. произнесла Жаклин, что Рене влюблен в нее. Женщина восприняла это очень расслабленно.

Ночкой, разглядывая спящую Жаклин, О. вдруг поразмыслила о том, как все-же удивительно устроен этот мир: она еще месяц вспять приходила в совершеннейший кошмар при одной только мысли, что это прекрасное хрупкое тело может быть отдано на поругание ожесточенным и похотливым гостям замка Руаси, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,сейчас, на данный момент, повторяя про себя последние, произнесенные ей Рене, слова, ощущала себя по-настоящему счастливой. Приближался июль. Жаклин уехала куда-то на съемки кинофильма; произнесла, что возвратится не ранее августа. О. больше ничего в Париже не задерживало.

Рене собирался ехать в Шотландию, к родителям, и для вида малость сокрушался по поводу рапзлуки с О. В некий момент у О. мелькнула надежда, что он возьмет ее с собой, но здесь же угасла, когда она вспомнила, что сэр Стивен должен везти ее к Анн-Мари, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,Рене, естественно, не будет противиться этому. Так оно и вышло, и сэр Стивен сказал, что приедет за ней, как Рене улетит в Лондон. - Мы прямо на данный момент едем к Анн-Мари, - произнес сэр Стивен, чуть переступив порог ее квартиры. - Она уже ожидает нас. Вещей никаких не нужно. Для вас ничего не пригодится.

Сейчас он привез ее в маленький прекрасный дом, сиротливо стоявший в глубине пышного, но малость запущенного сада. Это было совершенно недалеко от леса Фонтебло. Было два часа денька, лениво жужжали мухи и прижаривало солнце. В ответ на звонок залаяла собака - большая германская овчарка. Когда они подходили к дому, она обнюхала ноги О. Повернув за угол, они узрели Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Дама посиживала в шезлонге в тени огромного ветвистого бука. Поляна, избранная ею для полуденного отдыха, тянулась от края сада к самым стенкам дома. На их возникновение Анн-Мари никак не прореагировала.

Она даже не поднялась им навстречу. - Вот, привез, - произнес сэр Стивен. - Что с нею нужно сделать вы сами понимаете. Я только желал бы выяснить, когда можно будет забрать ее? - Вы гласили ей чего-нибудть? Она знает, что ее ожидает?

Вобщем, сейчас уже все равно. Я начну сейчас же. Думаю, это займет дней пятнадцать. Позже, я полагаю, что поставить кольца и клеймо, вы возжелаете сами, не так ли? В общем приезжайте через пару недель, надеюсь, что все будет готово. О. желала было спросить, что все-таки ожидает ее, но Анн-Мари перебила ее: - Ты скоро сама все узнаешь, - произнесла она. - А на данный момент пойди в комнату - как войдешь в дом 1-ая дверь влево, разденься там, сандалии можешь бросить, и сходу возвращайся сюда. Комната была большой, просторной, с белоснежными стенками и фиолетовыми шторами на окнах.

О. сняла с себя все, положила одежку, перчатки и сумочку на небольшой, стоявший рядом с дверью, стул и вышла из дома. Ступая по постриженному газону поляны, она щурилась на солнечном свету и старалась поскорее добраться до спасительной тени бука. Сэр Стивен как и раньше стоял перед Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . У ее ног посиживала собака. Темные с проседью волосы дамы масляно поблескивали на солнце, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,голубые глаза поблекли и потемнели, Инцест тетя и племянница рассказы . На ней было белоснежное, перехваченное лакированным ремешком платьице и белоснежные открытые сандалии; ногти на пальцах рук и ног были покрыты красным лаком. - О., - произнесла она, - встань на колени перед сэром Стивеном. О. послушливо опустилась на травку; руки убраны за спину, грудь малость подрагивает.

Собака вскочила и О. показалось, что она готова ринуться на нее. - Посиживать, Тук, - расслабленно произнесла Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - О., согласна ли ты носить кольца и клеймо сэра Стивена? - Да, - ответила О. - Тогда ожидай меня тут. Я только провожу сэра Стивена и вернусь. Пока Анн-Мари выбиралась из шезлонга, сэр Стивен наклонился к О. и поцеловал ее в губки, Инцест тетя и племянница рассказы . Позже он выпрямился и поторопился за дамой.

О. услышала звук закрываемой ворота, и через минуту-другую Анн-Мари вновь появилась на поляне. О. ожидала ее, сидя на пятках и положив на колени руки, Инцест тетя и племянница рассказы . В доме, так бережно спрятанным за высочайшей оградой сада, как позднее выяснила О. жили еще три девицы. Они занимали комнаты на втором этаже; ей отвели комнату на первом, по соседству с той, что занимала Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Анн-Мари кликнула девицам, чтоб они спускались в сад, и О. увидела, что все трое жительниц этого дома тоже были оголенными, Инцест тетя и племянница рассказы . Одна была малеханькой и рыжеватой, с противоестественно белоснежной кожей и пухлой грудью, усыпанной сетью зелено-голубых вен; две другие - шатенки, с длинноватыми стройными ногами и темными, под цвет волос на голове треугольниками лобков.

- Это О., - представила ее Анн-Мари, опять заняв место в шезлонге. - Подведите ее ко мне. Я желаю снова оглядеть ее. Девицы обступили О., подняли ее и подтолкнули к Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Та принудила оборотиться ее спиной и, лицезрев темные полосы на ее бедрах и ягодицах, спросила: - Кто тебя лупил? Сэр Стивен? - Да, - ответила О. - Чем? - Хлыстом. - Когда это было? - Три денька вспять. - Сейчас, в течении месяца тебя лупить не будут.

Правда, это начиная с будущего дня, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,сейчас, по случаю твоего приезда, девицы малость помучают тебя. Тебя когда-нибудь лупили плетью меж ног? Нет? Где уж им, мужикам. Давай, сейчас поглядим твою талию. О! Уже лучше! Она сжала руками талию О., позже отдала приказ рыжеватой девице принести некий особенный корсет и, когда та возвратилась, повелела девицам надеть его на О. Особенность этого темного шелкового корсета заключалась в том, что он больше походил на широкий пояс, чем на фактически корсет, так как был очень маленьким, жестким и узеньким; подвязок на нем не было. Застегивая его на О., девушка-шатенка старалась изо всех сил. - Но это страшно, - вяло протестовала О. - Правильно, - ответила Анн-Мари, - но благодаря ему, ты станешь еще привлекательнее. Взгляни, как уже стала совершеннее твоя фигура. Этот корсет ты будешь носить каждый денек. Сейчас я желаю знать, каким образом сэр Стивен в большинстве случаев берет тебя? О., чувствуя у себя меж ног ищущую руку Анн-Мари, молчала.

Девицы с энтузиазмом следили за ними, Инцест тетя и племянница рассказы . - Наклоните ее, - отдала приказ им Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Два раза повторять не потребовалось, и скоро О. ощутила, как чьи-то руки развели в стороны ее ягодицы и там застыли, ждя последующих приказов. - Понятно, - произнесла Анн-Мари, - можешь не отвечать. Клеймо нужно будет поставить на ягодицах.

Отпустите ее, - повелела она девицам. - На данный момент Колетт принесет коробку с браслетами и мы подберем для тебя подходящие. Колетт звали одну из шатенок, ту, что повыше. Вторую - Клер. Имя пухленькой рыжеватой девицы было Ивонна. Когда женщина уже направилась к дому, Анн-Мари окрикнула ее: - Да, Колетт, не забудь захватить жетоны, - и, повернувшись к О., растолковала: - Мы бросим жребий и определим, кто тебя будет пороть сейчас. О как-то сходу не направила внимания, что на всех девицах были насажены кожаные колье и браслеты, подобные тем, что она носила в Руаси, Инцест тетя и племянница рассказы .

Колетт возвратилась. Ивонна избрала браслеты и застегнула их на запястьях О. Позже Анн-Мари протянула О. четыре принесенных женщиной жетона и повелела, не смотря на написанные на их числа, пораздавать их всем по одному. Посмотрев на свои жетоны, девицы молчком ожидали, что произнесет Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - У меня двойка, - были ее слова. - У кого единица? Колетт подняла руку. - Что ж, она твоя. Она завела О. за спину руки, сцепила их там браслетами и подтолкнула О. вперед. У большой стеклянной двери, ведущей в расположенное перпендикулярно к главному зданию крыло дома, Ивонна, шедшая малость впереди, тормознула и, подождав других, сняла с подошедшей О. сандалии, Инцест тетя и племянница рассказы .

Переступив порог, О. увидела за дверью огромную светлую комнату. Куполообразный потолок поддерживали две маленькие стоящие, приблизительно, в 2-ух метрах друг от друга, колонны. В далекой половине комнаты было изготовлено нечто, напоминающее помост, низкий, в четыре ступени, который, образуя полукруг, тянулся от стенки к колоннам. Меж колоннами он резко обрывался. Пол и помост были застелены красноватым войлочным паласом.

Того же красноватого цвета были и стоящие вдоль белых стенок плюшевые диваны. Справа от двери размещался камин. У обратной стенки на низком столике стоял большой проигрыватель и рядом лежала кипа пластинок. - Это наш музыкальный салон, - улыбнувшись, произнесла Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . О. только позже выяснила, что сюда можно было попасть и конкретно из комнаты Анн-Мари, через дверь, находящуюся справа от камина. О. усадили на край помоста, точно в центре меж колоннами, Инцест тетя и племянница рассказы .

Ивонна закрыла стеклянную дверь и опустила жалюзи, Инцест тетя и племянница рассказы . В комнате стало темнее. О. увидела, что входная дверь была двойной и, удивившись, спросила об этом Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - Это чтоб никто не услышал, как ты будешь орать, - засмеявшись, ответила дама. - Стенки этой комнаты проложены пробковыми плитами, они глушат звук, и снаружи ничего не слышно.

Так что, ложись. Взяв О. за плечи, она уложила ее спиной на мягенький войлок, позже подтянула малость на себя. Ноги О. свешивались с края помоста. Руки ее Ивонна закрепила в торчащем из помоста железном кольце. Позже она подняла ее ноги, пропустила через браслеты на щиколотках идущие от колонн ремни, и О. внезапно ощутила, что ее зад начинает приподниматься.

Скоро она оказалась распятой меж колоннами, с обширно разведенными ногами и выставленными вперед ягодицами, Инцест тетя и племянница рассказы . Анн-Мари провела рукою по внутренней стороне ее бедер. - Тут самая теплая кожа, - произнесла она. - Пожалуйста, Колетт, поосторожней, постарайся не разрушить ее. Колетт поднялась на помост. О. успела увидеть кожаную плеть в руках девицы, и здесь же острая боль на мгновение ослепила ее. О. застонала. Колетт старательно наносила удары, время от времени останавливаясь, чтоб полюбоваться собственной работой. О., обезумев от боли, бешено билась в ремнях. Она стиснула зубы, стараясь сдерживать рвущийся из нее вопль.

Они не услышат от меня просьб о пощаде, - гласила она для себя в те редчайшие мгновения, когда Колетт давала для себя передышку. Но конкретно этого, похоже, добивалась от нее Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Она отдала приказ Колетт лупить еще посильнее и резвее. О. изо всех сил пробовала сдержаться, но напрасно. Минуткой позднее она уже рыдала и орала, дергаясь под жалящими ударами плети, Инцест тетя и племянница рассказы .

Анн-Мари нежно гладила ее влажное от слез лицо. - Потерпи еще чуть-чуть. Совершенно немножко, - успокаивала она ее. - Колетт, у тебя еще 5 минут. Так что поторопись. Но О. орала, что она больше ни секунды не может выносить эту боль, и просила, чтоб над ней сжалились и отпустили, Инцест тетя и племянница рассказы . Но, когда Колетт, наконец, закончила наносить удары и сошла с помоста, и Анн-Мари, улыбнувшись произнесла О: - А сейчас поблагодари меня. О. не раздумывая сделала это. Она издавна знала, что дамы куда более жестоки и бесчеловечны, чем мужчины, и снова получила тому подтверждение.

Но не ужас принудил ее поблагодарить свою мучительницу, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,нечто совершенно другое. Она издавна увидела, но так и не смогла ни осознать, ни отыскать тому причину, противоречивость собственной натуры; она путалась в собственных эмоциях и чувствах: ей доставляло наслаждение мыслить о пытках и мучениях, уготованных ей, но стоило ей лишь на для себя почувствовать их, как она готова была на все, что угодно, только бы они закончились; когда же это заканчивалось, она опять была счастлива, что ее истязали, Инцест тетя и племянница рассказы . И так по кругу - чем посильнее истязали, тем большее позже наслаждение. Анн-Мари, непременно, понимала это, и потому нисколечко не колебалась в том, что благодарность О. была искренней.

Позже она растолковала О., почему конкретно так должно было начаться ее пребывание в этом доме: ей не хотелось, чтоб девицы, попадавшие сюда, в этот мир дам (а не считая самой Анн-Мари и постоялиц, в доме жила к тому же прислуга - кухарка и две служанки, убиравшие комнаты и присматривающие за садом) теряли чувство собственной значимости и уникальности для другого мира, для мира парней. И потому она считала своим долгом делать все вероятное, чтоб этого не вышло. Отсюда и требование, чтоб девицы всегда были нагими, и та открытая поза, в какой на данный момент находилась О. Ей было объявлено, что в таком положении, с поднятыми и разведенными в стороны ногами, она будет оставаться еще часа три, до ужина. Завтра же, в свою очередь, она увидит на этом самом помосте кого-нибудь из женщин. Схожая методика очень эффективна, но просит уйму времени и большой точности, что делает совсем неосуществимым ее применение, к примеру, в критериях замка Руаси, Инцест тетя и племянница рассказы . Вобщем, О. скоро сама это ощутит, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,сэр Стивен возвратившись, просто не выяснит ее. На последующее утро, сходу после завтрака, Анн-Мари пригласила О. и Ивонну в свою комнату. Из огромного секретера она достала зеленоватую кожаную шкатулку, поставила ее на стол и открыла крышку.

Девицы в ожидании стояли рядом. - Ивонна ничего не гласила для тебя? - спросила она у О. - Нет, - ответила О. и обеспокоенно поразмыслила, что все-таки такового Ивонна должна была сказать ей. - Как я понимаю, сэр Стивен тоже не возжелал ничего говорить для тебя. Хорошо. Вот те же кольца, которые должны быть насажены на тебя, согласно его желанию, - произнесла Анн-Мари и, вправду вынула из шкатулки два маленьких продолговатой формы кольца. О. увидела, что они были изготовлены из того же матового нержавеющего металла, как и кольцо на ее пальце. Они были трубчатыми и по виду напоминали звенья громоздкой цепочки, Инцест тетя и племянница рассказы . Анн-Мари, взяв одно из колец, показала О., что оно образовано 2-мя дугами в форме буковкы U, которые вставлялись одна в другую. - Но это пробный экземпляр, - произнесла она. - Его можно снять.

А вот рабочая модель. Видишь, в трубку вставлена пружина, и если на нее с силой надавить, она заходит в паз и там намертво стопорится. Снять такое кольцо уже нереально, его можно только распилить. К кольцу был прикреплен железный диск, шириной, равный, приблизительно, длине кольца, другими словами кое-где двум фалангам мизинца. На одной его стороне золотом и эмалью была выведена тройная спираль, другая же сторона была незапятанной. - Там будут твое имя и имя и титул сэра Стивена, также изображение перекрещенных плети и хлыста. Ивонна тоже носит таковой диск, на собственном колье.

Ты же будешь носить его на животике. - Как... - произнесла растерявшаяся О. - Я предугадала твой вопрос, - ответила Анн-Мари, - потому и пригласила Ивонну. На данный момент она нам все покажет. Женщина подошла к кровати и спиной легла на нее. Анн-Мари развела ей ноги, и О. с страхом увидела, что животик Ивонны в нижней его части проколот в 2-ух местах - это непременно было изготовлено для установления кольца.

- О., прокол я для тебя сделаю прямо на данный момент, - произнесла Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - Много времени это не займет. Куда больше мороки будет с наложением швов. - Вы усыпите меня? - дрожащим голосом спросила О. - Нет, - ответила Анн-Мари, - только привяжу сильнее, чтоб не дергалась. Думаю, будет довольно. Поверь мне, это куда наименее больно, чем удары плети, Инцест тетя и племянница рассказы . Не страшись. Иди сюда. Через неделю Анн-Мари сняла О. швы и воткнула ей разборное кольцо. Оно оказалось легче, чем задумывалась О., но все равно тяжесть его приметно ощущалась.

Кольцо пугающе торчало из животика и представлялось орудием пытки, Инцест тетя и племянница рассказы . А ведь 2-ое кольцо будет еще тяжелее, тоскливо поразмыслила О. Что все-таки тогда со мной будет? Она поделилась своими тревогами с Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - Естественно, для тебя будет тяжело, - ответила ей дама. Вышло как-то двусмысленно.

- Но ты должна была уже осознать, чего желает сэр Стивен. Ему нужно, чтоб хоть какой человек в Руаси либо где-нибудь еще, подняв твою юбку и лицезрев эти кольца и клеймо на твоих ягодицах, сходу сообразил, кому ты принадлежишь. Может быть когда-нибудь ты захочешь снять его кольца и, перепилив их, вправду сможешь это сделать, но избавиться от его клейма, для тебя уже никогда не получится.

- Я так считала, - произнесла Колетт, - что татуировку все-же можно вывести, Инцест тетя и племянница рассказы . - Это будет не татуировка, - произнесла Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . О. вопросительно поглядела на нее. Колетт и Ивонна настороженно молчали, Инцест тетя и племянница рассказы . Анн-Мари не знала, что делать. - Не терзайте меня, - тихо произнесла О. - Гласите. - Я даже не знаю, как сказать для тебя это. В общем, клеймо для тебя поставят раскаленным железом; выжгут его. Сэр Стивен два денька вспять прислал все нужное для этого.

- Железом? - как будто не поверив своим ушам, переспросила Ивонна. - Да, - просто ответила Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Огромную часть времени О. подобно другим обитателям этого дома, проводила в праздности, Инцест тетя и племянница рассказы . При этом это состояние было полностью осознанным и даже поощрялось Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Правда, утехи женщин особенным многообразием не отличались - подремать дольше, позагорать, лежа на поляне, поиграть в карты, почитать, порисовать - вот, пожалуй, и все. Бывали деньки, когда они часами просто говорили вместе либо молчком посиживали у ног Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . Завтраки и обеды всегда проходили в одно и тоже время, вобщем, так же как и ужины; тогда ставились на стол и загорались толстые желтоватые свечки, Инцест тетя и племянница рассказы . Стол для чаепитий обязательно накрывался в саду, и старые чопорные служанки прислуживали молодым оголенным девам. Было в этом что-то волнующе странноватое. В конце ужина Анн-Мари называла имя девицы, которой надлежало в эту ночь разделять с ней кровать.

Время от времени она не меняла собственный выбор некоторое количество дней попорядку. Никто из женщин никогда не лицезрел Анн-Мари раздетой; она только малость приподнимала свою белоснежную шелковую рубаху, и никогда не снимала ее. Обычно, она отпускала свою избранницу на заре, проведя с ней несколько часов во обоюдных ласках, и в сиреневом полумраке нарождающегося денька засыпала, благостная и умиротворенная. Но ее ночные пристрастия и предпочтения никак не сказывались на выборе жертвы каждодневной послеполуденной процедуры. Тут все решал жребий. Каждый денек в три часа Анн-Мари выносила в сад - там под огромным буком стоял круглый стол и несколько садовых кресел - коробку с жетонами, Инцест тетя и племянница рассказы . Девицы (О. не участвовала в этом), закрыв глаза, тащили их. Ту, которой доставался жетон с самым небольшим номером, вели в музыкальный салон и привязывали к колоннам. Далее она сама определяла свою участь - Анн-Мари зажимала в руках два шарика: темный и белоснежный, и женщина выбирала ее правую либо левую руку. Если в руке оказывался темный шарик, девице полагалась плеть, если белоснежный - то она освобождалась от этого.

Бывало так, что некоторое количество дней попорядку какая-нибудь из женщин или счастливо избегала порки, или напротив воспринимала ее, как это вышло с малеханькой Ивонной. Жребий был неблагосклонен к ней, и четыре денька попорядку она, растянутая меж колоннами, билась под ударами плети и через рыдания шептала имя собственного возлюбленного. Зеленоватые вены просвечивали через натянутую кожу ее раскрытых бедер, и над бритым лобком Ивонны, отмеченным изготовленной Колетт татуировкой (голубые, увенчанные орнаментом буковкы - инициалы возлюбленного Ивонны), матово блестело поставленное, в конце концов, стальное кольцо. - Но почему?

- спросила ее О. - У тебя и так уже есть диск на колье. - Наверняка, с кольцом ему будет удобнее привязывать меня. У Ивонны были огромные зеленоватые глаза, и всякий раз, когда О. смотрела в их, она вспоминала Жаклин. Согласится ли она поехать в Руаси?

Если да, то тогда в какой-то момент окажется тут, в этом доме и будет так же лежать, с поднятыми ногами, на красноватом войлоке помоста. Нет, я не желаю, - гласила для себя О., - они не принудят меня сделать это. Жаклин не должна получать плети и носить клеймо. Нет. Но в то же время... Вот уже два раза Анн-Мари во время порки Ивонны (пока только ее) останавливалась, протягивала ей, О., веревочную плеть и приказывала лупить распростертую на помосте даму. О. отважилась не сходу.

Когда она стукнула 1-ый раз, рука ее дрожала. Ивонна слабо вскрикнула. Но с каждым ее новым ударом, женщина орала все посильнее и посильнее, и О. вдруг ощутила, как ее обхватывает острое, ни с чем же не сопоставимое наслаждение. Она дико смеялась, обезумев от экстаза и чуть сдержала себя, чтоб не начать лупить в полную силу. Какими сладостными и волнующими были для нее пот и стоны Ивонны, как приятно было вырывать их из нее. Позже она длительно посиживала около связанной девицы и лаского целовала ее. Ей казалось, что они кое-чем похожи с Ивонной. И Анн-Мари, судя по ее отношению к ним, это тоже увидела. Заметив как-то, что рубцы на теле О., оставленные еще сэром Стивеном, зажили, она произнесла ей: - Я желала бы пройтись по для тебя плетью, и мне очень жалко, что я не могу этого сделать.

Но когда ты последующий раз появишься тут... Во всяком случае, привязывать тебя и держать открытой, мне ничто не мешает и на данный момент. И О. сейчас раз в день, после того как в музыкальном салоне заканчивались воспитательные процедуры и еще одну жертву слепого жребия, обессиленную, снимали с помоста, должна была занимать ее место и оставаться в таком положении до ужина. Тогда и она сообразила, что Анн-Мари, вправду была права - ни о чем другом, не считая как о собственном рабстве и его атрибутах, она мыслить не могла.

Ее поза и тяжесть колец (их было уже два), оттягивающих животик, - вот и все, что занимало ее. Как-то вечерком в музыкальном салоне ее навестили Клер и Колетт. Клер, подойдя к ней, взяла в руку кольца и перевернула их. Оборотная сторона диска была еще пока незапятанной. - Тебя в Руаси Анн-Мари привезла? - спросила она. - Нет, - ответила О. - А меня - она, два года вспять. Послезавтра я возвращаюсь туда. - Ты кому-нибудь принадлежишь, Клер? - спросила О. - Клер принадлежит мне, - внезапно раздался глас входящей в салон Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - О., твой владелец приезжает завтра днем, и я желаю, чтоб эту ночь ты провела со мной. Коротки летние ночи, Инцест тетя и племянница рассказы . К четырем часам уже начинает брезжить рассвет и последние звезды исчезают с небосклона.

О. спала, свернувшись и поджав к груди ноги, Инцест тетя и племянница рассказы . Почувствовав у себя меж бедер руку Анн-Мари, она пробудилась. Хозяйка желала ласки, Инцест тетя и племянница рассказы . Ее блестевшие в полумраке глаза, ее темные с проседью волосы, недлинные и малость вьющиеся, ее волевой подбородок, все это присваивало ей вид такого сурового государя, сеньора. О. поцеловала ее грудь, просто коснувшись губками отвердевших сосков, и провела рукою по ласковой мякоти ее межножья. Анн-Мари полностью отдалась захватывающему ее удовольствию.

О. понимала, что для этой опытной и знающей для себя стоимость дамы она всего только вещь, инструмент, подходящий для извлечения сладострастия, но это нисколечко не оскорбляло ее. О. с экстазом смотрела на помолодевшее лицо Анн-Мари, на ее обширно раскрытые голубые глаза, на приоткрытый и скупо глотающий воздух рот. Позже она перебралась в ноги Анн-Мари, обширно развела их и, нагнувшись, лизнула языком жесткий гребешок плоти, немного выступающий из набухших малых губ дамы. Анн-Мари застонала и, ухватив О. за волосы, посильнее придавила ее к для себя. Приблизительно так же делала и Жаклин, когда О. голубила ее. Но на этом всякое сходство ее отношений с этими 2-мя дамами заканчивалось. О. не обладала Анн-Мари, поэтому как Анн-Мари не обладал никто. Анн-Мари желала наслаждения и получала его, нисколечко не заботясь о эмоциях тех, кто доставлял его ей. Но в эту ночь, с О., Анн-Мари была внезапно нежной и ласковой; она пару раз поцеловала даму и дозволила ей еще около часа полежать рядом с собой. Отсылая О., она произнесла: - У тебя еще есть несколько часов.

Днем для тебя наденут кольца, и их нельзя уже будет снять. Она лаского провела рукою по ягодицам О. и, на мгновение задумавшись, в один момент произнесла: - Ну-ка, пойдем. Они прошли в соседнюю комнату - единственную во всем доме, где было зеркало - трехстворчатое и всегда закрытое. Анн-Мари раскрыла его и подвела к нему О. - Таковой себя ты видишь в последний раз, - произнесла она. - Вот тут, на твоей круглой гладкой попе, с 2-ух сторон поставят клейма с инициалами сэра Стивена. Тогда ты уже себя не узнаешь. А на данный момент иди спать.

Но ужас и неопределенность не давали уснуть О. Она дрожала, накрывшись одеялом, и с страхом ожидала утра. Пришедшая за ней в 10 часов Ивонна обязана была посодействовать ей принять ванну, причесаться, накрасить губки - руки не слушались О. Ну вот скрипнула садовая калитка, и О. сообразила, что сэр Стивен уже тут. - Идем, О., - произнесла Ивонна, - он ожидает тебя. Тишь и покой царствовали в саду. Большой красный бук в ярчайших пламенеющих лучах большого солнца казался изготовленным из меди, Инцест тетя и племянница рассказы . Листва даже не шелохнется в недвижном мареве горячего летнего утра (как будто сама Природа затаилась, сдерживая дыхание, и ожидала возникновения О. У дерева лежала изнывающая от жары собака. Солнечные лучи пронзали крону бука и отбрасывали на белоснежный каменный стол, стоящий рядом с деревом, размытую и аморфную тень. Стол густо усыпали маленькие солнечные пятна. Прислонившись к стволу дерева, бездвижно стоял сэр Стивен. Рядом, раскинувшись в шезлонге, посиживала Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - Сэр Стивен, вот и ваша О., - произнесла Анн-Мари, Инцест тетя и племянница рассказы . - У нас все готово, потому кольца можно ставить хоть на данный момент.

Сэр Стивен обнял О. и поцеловал в губки, Инцест тетя и племянница рассказы . Позже он осторожно положил ее на стол и, склонившись, длительно смотрел на нее. Он провел рукою по ее лицу и волосам, снова поцеловал и, подняв голову, произнес Анн-Мари: - Замечательно, давайте на данный момент, если вы не против. На столе стояла изготовленная из кожи шкатулка. Анн-Мари открыла ее и вынула оттуда два разобранных кольца, на каждом из которых было выгравированно: имя О. и имя сэра Стивена.

Сэр Стивен мимолетно посмотрел на их и звучно произнес: - Ставьте. Ивонна приподняла О., и О. конвульсивно напрягшись, ощутила холод входящего в ее плоть металла. Соединяя две части кольца, Анн-Мари проследила за тем, чтоб диск, той его стороной, на которой был нанесен черно-золотой набросок, оказался повернутым наружу. Она сжала кольцо ладонью, но, видимо, пружина была очень жесткой, и дуги до конца не доходили, Инцест тетя и племянница рассказы . Пришлось выслать Ивонну за молотком. О. малость наклонили к столу и развели в стороны ноги, позже, прижимая одну половину кольца к каменной плите, как к наковальне, начали ударять небольшим молотком по другой и в конце концов, свели совместно дуги, Инцест тетя и племянница рассказы . Пружина, щелкнув, застопорилась.

Раз и навечно. Сэр Стивен, за все это время не произнесший ни слова, поблагодарил Анн-Мари и посодействовал О. подняться. О. здесь же ощутила, что эти кольца еще тяжелее тех, что она носила в прошлые деньки, Инцест тетя и племянница рассказы .

И тяжесть эта была не только лишь физической. - Клеймо тоже на данный момент? - спросила Анн-Мари сэра Стивена. Британец молчком кивнул головой. Он поддерживал за талию чуть стоящую на ногах О. У нее подкашивались колени, и она мелко дрожала. Талия О., от ношения корсета, стала таковой узкой, что, казалось, готова была вот-вот переломиться.

Ноги ее при всем этом казались более крутыми, а , Инцест тетя и племянница рассказы ,грудь более тяжеленной. Все четыре направились к музыкальному салону: Анн-Мари и Ивонна шли чуток впереди, за ними - сэр Стивен, который фактически нес О. - силы совершенно оставили ее. В салоне их ожидали сидевшие перед помостом Колетт и Клер. Лицезрев входящую процессию, они поднялись. Рядом с одной из колонн стояла малая круглая печка, и видны были мечущиеся в ее чреве красноватые языки пламени, Инцест тетя и племянница рассказы . Анн-Мари вынула из настенного шкафа несколько длинноватых ремней, передала их дев